Я ненавидела признавать, какое облегчение я испытала. Это делает меня плохим другом? То, что я предпочла бы видеть ее такой, чем с парнем, которого она любит? Мы с Дэниелем долго об этом говорили, и он чувствует то же самое. Мы пытались. Честно и правдиво пытались понять их отношения. Но быть свидетелями медленного увядания вашей лучшей подруги будет тяжелой вещью для вашего желудка.

Наблюдая, как любовь Мэгги к Клэю разрывает ее на части, я не могла не проводить сравнение со своими собственными, новыми и расцветающими отношениями. Конечно, у нас ушло много времени, чтобы оказаться здесь, со справедливой долей обиды и слез. Но теперь — когда мы нашли наш путь друг к другу — непонимание, неуверенность и сомнения исчезли. Мы с Дэниелем полностью были в тех чувствах, которые испытывали друг к другу, и не проходило дня, чтобы я не знала, как сильно он заботится обо мне.

Я так отчаянно хотела этого для Мэгги. Я хотела, чтобы ее чувства были легкими, как воздух, когда они с Клэем были вместе. Вместо этого, она ничего не чувствовала, кроме тяжести их нарушения. Потому что вот какими они были — неправильными. Я не была уверена, почему. Мэгги никогда не говорила, что происходило с Клэем. Почему он был таким горячим и холодным, на подъеме или упадке. У меня были свои теории, но ни одной из них я не поделилась с ней. Если она хотела сказать мне, она это сделает. До тех пор, мы с Дэнни поддерживали ее, как только могли. Даже если она отталкивала нас.

С того дня, как мы загнали ее в угол, Мэгги, кажется, старается. Но ее «старание» было отчасти жалким. Потому что ее сердце там не было. И она все еще была лишь на половину тем человеком, которым она была раньше.

Мама помешала немного сахар в своем кофе, прежде чем сделать глоток. — Лаура говорит, что она в депрессии. Что с того момента, как она и тот парень, с которым она встречалась, расстались, она едва говорит с ней или Марти. Большую часть времени она остается в своей комнате и почти не ест. По-видимому, ей снятся ночные кошмары, потому что она просыпается от крика. Лаура полностью уничтожена. Я думала, было бы здорово, если бы вы, ребята, вытаскивали Мэгги из дома почаще.

Дэниел и я снова обменялись взглядами. Мама понятия не имела, как сильно мы изводили свою подругу. — Конечно, мам, — согласилась я, чувствуя, что, может быть, мы должны немного продвинуться в нашей игре. После того, как мама допила свой кофе, она пошла переодеваться для работы.

Дэниел остался на кухне, чтобы помочь Кейтлин с ее домашней работой, а я отправилась в свою комнату, чтобы взять свои записи по английскому для эссе, над которым я должна была поработать. Я копалась в своей сумке, когда мама остановилась в дверном проеме, уже переодетая в форму медсестры.

— Как долго Дэнни планирует оставаться? — спросила она. Я с удивлением посмотрела на нее. Его присутствие в доме раньше никогда не было проблемой. Мама закатила глаза. — Пожалуйста, Рэйч. Я не идиотка. Я вижу, что вы, ребята, встречаетесь. Так что, конечно, это меняет то, как долго он может оставаться. Мне не надо становиться бабушкой до сорока, спасибо большое.

Я издала удушливый звук, а мама хрипло рассмеялась. — Я рада, что вы двое все уладили между собой. И он хорош для тебя, верно? — спросила она, пристально наблюдая за мной. Я почувствовала прилив тепла в области своей груди. Мама любила меня. Даже если ей было тяжело это выражать, она правда любила. И от этого я чувствовала себя очень везучей.

Я кивнула. — Да, мам. Все великолепно, — сказала я ей, ухмыляясь. Она послала мне маленькую улыбку.

— Хорошо. Рада это слышать. — Она повернулась, чтобы уйти, затем посмотрела на меня через плечо. — Одиннадцать часов, Рэйчел Мари. И затем он должен идти домой. Увидимся утром. — С этим, она развернулась и ушла.

После того как мама ушла, а Кейтлин была в кровати, мы с Дэниелем свернулись калачиком на диване, чтобы посмотреть телек. Пальцы Дэниеля вычерчивали круги на моей руке, и я никогда не думала, что когда-либо устану от того, как он держит меня. Не могу поверить, что мы, наконец-то здесь. В этот момент. Я действительно никогда не думала, что у нас все получится.

И лучшее в этом то, что я не потеряла лучшего друга. Вообще-то я чувствовала, что эта часть наших отношений стала только сильнее.

— Что мы собираемся делать с Мэгги? — спросила я, кладя голову ему на грудь, чувствуя ровное биение под моим ухом. Это был приятный звук. Тот, который заставлял меня чувствовать себя в полной безопасности.

Дэниел сделал глубокий вдох, заставляя мою голову приподняться и опуститься. Его руки обвились вокруг меня, сильнее сжимая. Он поцеловал меня в макушку, его нос зарылся в мои волосы. Он делал это часто — нюхал мои волосы, мою шею. В один из первых раз, когда я заметила это, я пошутила, что надеюсь, что он не дает мне тонкий намек, что мне необходимо принять душ. Он лишь поцеловал меня и объяснил, что мой аромат был успокаивающим. Со смущением он признал, что когда мы были детьми, я оставила вязаную шапку в его доме, после того как мы играли в снегу. Он хранил шапку, потому что она пахла мною. Что было что-то в моем запахе, что заставляло его чувствовать себя лучше.

После этого признания, Дэниел беспокоился, что я буду считать его чертовым сталкером или кем-то таким. Но для меня, это лишь доказало, что он любил меня так долго. У него просто отняло много времени, чтобы понять, что это было именно то, что он чувствует.

— Я не уверен. Я, эм, ну… говорил с Клэем однажды, — признался Дэниел. Я посмотрела на него, мои брови приподнялись.

— Правда? Когда? Я не видела его поблизости неделями. — Я могу только представить, как прошел этот разговор. Дэниел не был большим фанатом Клэйтона Рида.

Дэниел сжал рукой свою шею, прежде чем вернуть руку мне на спину. Он начал тереть кожу под моей рубашкой, и я снова расслабилась рядом с ним. — Я ждал его на парковке во время обеда. Ты знаешь, потому что он рано выскальзывал из школы. Полагаю, это было время, когда у нас с ним был маленький разговор.

— Ах, так значит, у тебя не было занятий во время обеда, — сказала я, сжимая его бок. Дэниел съежился.

— Да, ну, я не думал, что ты позволишь мне уйти, если бы я сказал тебе, что планировал сделать, — рассуждал Дэниел. И, конечно, он был прав. Я знал, его чувства к Клэю были изменчивыми, и малейшая провокация могла привести к тотальному взрыву. Я замерла.

— Что случилось? — спросила я нервно.

Дэниел передвинул руки мне на поясницу, его пальцы легко продвигались между моими лопатками, заставляя меня дрожать. — Ну, во-первых, я, правда, думал, что мы собираемся разговаривать с помощью наших кулаков. Я был расстроен. Он был расстроен. Он говорил мне отвалить к чертовой матери, и думать о собственных делах. Знаешь, я не хорошо воспринимаю такую фигню. Особенно, когда дело касается моих девочек, — сказал Дэниел, и я могла слышать злость в его голосе.

Я поцеловала местечко над его сердцем через рубашку. — Я знаю, малыш, — сказала я успокаивающе. Это произвело ожидаемый эффект, и тело Дэниела расслабилось.

— Я спросил его, почему он проводит Мэгги через ад. Я спросил его, знал ли он, что она ни с кем не разговаривает. Что она едва ест или спит. Я спросил его, чувствует ли он себя хорошо из-за того, что ранит ее так, как он это делает. И да, я встал перед его лицом. И да, может я и схватил его за рубашку.

— Дэнни, — критиковала я мягко.

— Знаю, знаю. Но я был так зол. Я ненавижу видеть ее такой, Рэйч. Это убивает меня, — сказала он мучительным шепотом. Я сжала его. Я всецело понимала. Я чувствовала то же самое. Было ужасно наблюдать, как кто-то, кого ты любишь, полностью теряет себя.

— Но тогда, это было похоже на выключатель. Это было чертовски странно, Рэйч. В одну минуту, Клэй выглядел так, будто собирался оторвать мне голову из-за того, что я влезал в его дела, а в следующую, он рухнул на землю. Испугав меня до чертиков.

Я села и посмотрела на Дэниеля. Его глаза были напряженными, и я видела, каким обеспокоенным он был. — Он сделал что? — спросила я, желая услышать больше.